Театр 2aсt взялся за сложную задачу — представить зрителю пьесу, которая одновременно пародирует и высмеивает традиционные рыцарские романы и средневековые пьесы на рыцарскую тему. Это пьеса выдающегося японского писателя и драматурга Минору Бецуяку «История двух рыцарей».
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Декамерон в психушке. Театральный сдвиг по фазе
«Господа Головлевы»: семейная сага о смерти
Театр у дома: как меняется культурная карта Алматы
Обращаясь к публике, худрук театра Виталий Шенгиреев отметил, что в репертуаре театра есть определенный перекос в сторону драм, из-за чего зрители часто уходят с постановок, перегруженные катарсисом. Поэтому комедия в репертуаре театра совсем не помешает. Правда, комедия, которая получилась на этот раз, оказалась тоже далеко не из простых.
Сама пьеса «История двух рыцарей» разворачивается в условной вселенной Дон Кихота. Сам Дон Кихот на сцене не появляется, но его образ становится невидимым ориентиром. Два рыцаря пытаются следовать идеалам чести и рыцарским кодексам, но сталкиваются с абсурдом этих правил и противоречиями реальной жизни. И чем дальше по ходу пьесы, тем более абсурдной становится история. Из благородных воинов без страха и упрека на глазах зрителей рыцари просто превращаются то ли в маньяков, то ли в гопников, которым все равно кого убивать — даже друг друга. При этом история развивается максимально нелепо, дабы подстегнуть зрителей отвлечься от «серьезных щей» и понять, что здесь можно и нужно дурачиться по максимуму.
Максимальный гротеск пронизывает всю постановку. Среди персонажей — хорошо известные типажи для средневекового антуража: горбун-хозяин гостиницы, его дочь-недотрога, ждущая своего принца, суперменоподобные рыцари с соответствующе говорящими именами Роланд и Амадий Галльский. Тут также и сцены, высмеивающие рыцарские турниры и посвящения дамам. Костюмы обыграны также с максимальной издевкой — чего только стоит рыцарский шлем с щеткой от швабры на голове.
Актеры максимально погружены и купаются в этом средневековом абсурде, добавляя туда узнаваемые типажи со временности. Особенно стоит отметить Ивана Кривушина, который в постановках театра 2act обычно играет меланхоличных и рефлексирующих персонажей. Здесь он раскрывает новое амплуа — уверенного в себе «альфача», балансируя между комическим преувеличением и легкой иронией.
Не менее эффектен пластический этюд Юлии Шенгиреевой, когда играемый ею оруженосец отчаянно пытается почесаться сквозь доспехи. Этот номер стал одним из самых запоминающихся моментов спектакля, что называется, «разорвавших» зал.
Режиссер Виталий Шенгиреев ставит довольно смелый опыт с публикой, которая порой с огромным трудом считывает некоторые отсылки, стеб, оммажи. Тем не менее, стилистически это сделано целостно и весьма удобоваримо. Хотя и не без исключений.
Понимая всю сложность жанра, решено было зрителя несколько погрузить в контекст. Сложность постановки кроется в том, что сегодня далеко не все зрители хорошо помнят штампы рыцарской литературы и условности жанра. Многим приходится буквально «перебирать кладовые своей памяти», чтобы понять, где действие идет серьезно, а где обыгрываются и высмеиваются канонические штампы. В некоторых моментах публика «грузится» и теряет нить повествования, особенно если не знакома с тонкостями жанра.
В начале спектакля разыгрывается интермедия, предназначенная для знакомства зрителя с особенностями площадной комедии и абсурдистской постановки. Она использует прямой контакт актеров с публикой, крупные жесты, иронию и игровую условность, характерные для театра на открытой сцене. Но эта вставка выглядит скорее как «подготовительный урок», чем как часть сюжета: она не добавляет глубокого понимания пьесы и занимает довольно много времени, отодвигая основное действие.
В целом, «История двух рыцарей» — это смелый и остроумный эксперимент, где гротеск, абсурд и ирония служат не самоцели, а инструментом для легкой игры с мифом о рыцарстве и Дон Кихоте. В чем плюс таких постановок: в этом потоке стеба и абсурда каждый зритель нащупывает свой нерв. Кто-то просто смеется и наслаждается эскапистским бурлеском, а кто-то видит какие-то аллюзии на реальность, даже если режиссер их туда и не закладывал.
Фото из открытых источников
