Адильхан Ержанов в очередной раз обращается к своей вселенной аула Каратас, где реальность и мифы переплетаются так тесно, что одно объясняет другое. «Казахские страшные сказки» — десятисерийный проект, презентованный на первом казахстанском фестивале сериалов Almaty Series Fest.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Впервые в Центральной Азии: фестиваль сериалов пройдет в Алматы
«Особенный доктор». Новая попытка «пробить лед»
Забытое «мыло». Почему «Саранча» не стала вторым «Перекрестком»
Показанные начальные три серии проекта «Казахские страшные сказки» были тепло приняты отечественнными зрителями, хотя самыми первыми, кто увидел этот сериал, были гости канадского фестиваля Fantasia.
В «Казахских страшных сказках» Адильхан Ержанов вновь представляет нам мир, где реальность и миф переплетаются так тесно, что одно объясняет другое. «Казахские страшные сказки» — это история, задуманная как десятисерийный проект.
В центре истории — детектив Биржан, переведенный из города в условный Каратас, хорошо знакомый поклонникам режиссера. В маленьком сообществе его ждет дело, связанное с чередой таинственных смертей и выкидышей в местной больнице для рожениц. Ему помогают Сара, женщина-предсказательница, чутко улавливающая присутствие потустороннего, и патологоанатом, вроде бы полный скепсиса, но одновременно подкидывающий интересную пищу для размышлений и обменивающийся с главным героем новомодными «любезностями» типа «скуф», «соска», «альфач», «сигма» и т.п.
В расследовании бытовые обстоятельства и мифологические мотивы неразрывны: то, что можно списать на суеверия, постепенно приобретает черты ужасающей реальности, а легенды о духах вроде Албасты звучат уже не как старинные сказки, а как объяснение происходящего. Первые эпизоды вводят, расширяют, усложняют — порой медлительно, порой напротив — сразу в лоб. Есть сцены весьма запоминающиеся и удавшиеся, что нечасто удается прочим отечественным режиссерам хорроров. Например, мистические видения Сары, ее припадки, сцены, когда что-то невидимое, но ощущаемое, вторгается в комнату, или когда герой из большого города, привыкший к его обратной криминальной стороне, должен столкнуться с тем, что городские схемы (коррупция, бюрократия) тут тоже живы и злые, почти как духи.
Собственно, сериал держится не только на саспенсе и предчувствии самого «ужаса». Порой даже складывается впечатление, что именно этого в сериале даже не хватает. Однако Адильхан Ержанов не был бы самим собой, если бы снимал исключительно «ужас ради ужаса». Тут не просто набор хоррор-историй: Ержанов берет материал из казахского фольклора и встраивает его в обстановку повседневности. Страх здесь не чужеродный, а вырастающий из самой культурной памяти.
Отдельно стоит отметить, что все сверхъестественное (демоны, чудовища) в кадре — исключительно рукотворное. Здесь вновь следует упомянуть виртуозную работу художника-постановщика Ермека Утегенова и художника по гриму Андрея Цирульникова. Умение в проектах Ержанова из подручных предметов сотворить чудо по сей день удивляет зрителей и критиков всего мира.
У Ержанова всегда было место для иронии, и в этом проекте она звучит особенно заметно. Вспомним сцену, где героиня говорит, что у нее есть «связи с высшими силами», и многозначительно поднимает глаза к небу. Ее собеседник решает, что речь идет об акимате, и зал реагирует дружным смехом. Подобные моменты — главный источник юмора в сериале. Есть и другие эпизоды, где зритель смеется сквозь тревогу: карикатурно-хамоватые менты, больше похожие на персонажей скетча, чем на реальных стражей порядка; нелепые бытовые детали, превращающие мистический ужас в фарс. Юмор не разрушает атмосферу, а делает ее объемнее, позволяя почувствовать, что в этом мире чудовищное и смешное живут рядом.
Такого рода вставки балансируют общее настроение: зритель то напрягается от тревожной тишины, то неожиданно смеется. Это очень в духе Ержанова, у которого трагическое и комическое всегда идут рядом. Традиционно узнаваемые атрибуты вселенной Каратаса тоже здесь неизменно присутствует: облезлые стены, пыльные дворы, тягучая безысходность — все это не фон, а полноценный герой. Именно в этой разрухе оживают сказки, и именно на ее фоне они обретают пугающую правдоподобность.
Для тех, кто хорошо знаком с творчеством Ержанова, «Каратас» — не новость. Это вымышленное пространство, которое он показывал в разных ипостасях. У многих перед глазами стоит картина аульной разрухи, но были и другие варианты — почти фантасмагорические. Вспомним «Чуму в ауле Каратас» или «Ночного бога». Там обстановка уже граничила с эстетикой хоррора, и в «Страшных сказках» это направление получило логическое продолжение. К сожалению, те фильмы в свое время посмотрело не так много зрителей: в 2010-х наш прокат редко давал дорогу подобным лентам, а о стриминговых сервисах тогда еще никто и не помышлял. Сейчас же, благодаря сериалу, эта сторона творчества Ержанова становится доступнее и заметнее.
Некоторые критики предсказуемо провели параллели с «Настоящим детективом» и «Твин Пиксом». Но прямого подражания нет: Ержанов берет эти формы и наполняет их своим кодом — степным пейзажем, казахскими суевериями, знакомыми реалиями вроде бюрократии и коррупции.
Сегодня многие режиссеры берут для хоррора фактуру и персонажей из казахского фольклора. И это важно, потому как именно в таких проектах, как «Казахские страшные сказки», художник находит язык, с помощью которого фольклор может говорить со зрителем XXI века. Конечно, в создании национального «хоррора» еще работы непочатый край. Но, думается, что правильный путь уже нащупан.
Фото из открытых источников
