СУАР (1,66 млн кв. км) — это примерно шестая часть всей территории Поднебесной. При этом по дорогам, высоковольтным линиям электропередач, тракторам-беспилотникам на полях, агродронам-поливальщикам, промышленным предприятиям и многому другому видно, что он огромный элемент гигантского государственного организма. Организма явно здорового, грамотно устроенного и находящегося в фазе роста.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Мечты сбываются. Как косплей стал главным событием лета в Астане
Олигархи, бюрократы, полицейские, детдомовцы и президент
Долгострои Алматы. Ехали по городу трамваи…
Красные флаги
Я впервые оказался в Китае вообще и в Синьцзяне в частности. Посчастливилось попасть в пресс-тур, посвященный 70-летию Синьцзян-Уйгурского автономного района — образован в составе Китайской Народной Республики 1 октября 1955 года — организованного МИД Китая. Поскольку с Поднебесной у Казахстана безвизовый режим, то ни на какую оригинальность или эксклюзивность не претендую, однако своими личными наблюдениями и впечатлениями поделюсь.
Много красных флагов. В свое время я был октябренком, пионером и комсомольцем, а поскольку все мы родом из детства, то включенные ностальгические коды, естественно, сработали. При этом не составляло труда найти флаги Советского Союза. Дело в том, что в рамках празднования 80-летия Победы над милитаристской Японией в КНР создали много атрибутики, которая так или иначе связана с СССР, поэтому совместные красные флаги советской державы и коммунистического Китая можно встретить в качестве украшений и сувениров в гостиницах, ресторанах, автобусах, кабинах грузовых автомобилей, в торговых рядах.
На центральных улицах флагов значительно больше, чем на неглавных. При этом, несмотря на очевидное изобилие, многие рисуют государственные знамена на витринах. Здесь же в Урумчи увидел за работой «распрямителя флагов». Из-за ветра полотнища закручиваются вокруг древка, и специальный человек с длинным металлическим шестом их разворачивает назад. А женщина рядом фиксировала работу на фото.
Программа пребывания была построена таким образом, что начиналась в административном центре Синьцзяна и после продолжительного в километрах путешествия по различным территориям автономного района закольцовывалась на Урумчи. Мы не были в мегаполисе всего несколько дней, но глаз по возвращении сразу выхватил, что праздничной атрибутики стало больше, особенно связанной с цифрой 70. Наверное, 1 октября СУАР будет утопать в красных знаменах, плакатах, вымпелах и прочей подобающей юбилею символике.
Прогресс
Синьцзян не относится к флагманам индустриального и технологического роста Поднебесной. Тем интереснее было изучать структуры повседневности, инфраструктуру и линейку объектов пусть не рядовой (в силу статуса, размеров, этнической пестроты и приграничности), но все-таки провинции большой страны.
Урумчи из автобуса видишь в основном с высоты 5-6 этажа многоквартирного дома. Можно подняться на уровень 8–9 этажа или опуститься на 3-4-й. Складывается впечатление, что в этом четырехмиллионном мегаполисе транспортных развязок больше, чем во всем Казахстане. Когда автобус съезжает на асфальт собственно земли, то можно попасть в плотный транспортный поток. Однако назвать это «пробкой» после Алматы язык не поворачивается.
В группе был журналист, который видел Урумчи в начале 90-ых годов прошлого века. По его словам, город тогда чем-то напоминал кинохронику конца 1930-х, только не в черно-белых тонах. Разумеется, имелись современные объекты, но они общей атмосферы не делали. Теперь же административный центр СУАР дышит урбанизмом. При этом урбанизм современный. Здесь даже трубы котельных разрисовывают муралами-пейзажами в стиле земля-небо.
По всему Синьцзяну видно системное озеленение, которое подкреплено индустриальными возможностями. То есть высаженные в глинистую или каменистую землю саженцы поддерживаются шпалерами, к ним через бесконечные трубки подведены сети орошения. По размеру деревьев легко установить границы между участками, которые планомерно засаживаются из сезона в сезон.
А еще вдоль защитного дорожного ограждения может быть устроена подвесная сплошная клумба, где цветы бесконечным рядом тянутся на километры. Видно и людей, которые своим трудом обеспечивают такую красоту и ухоженность.
Когда двигаешься по дорогам СУАР, чей климат очень похож на Алматинскую и Жетысускую области, то часто ощущаешь себя как в 1980-е годы на трассе Алматы – Талгар, которая еще не была застроена, а потому возделывалась. Кукуруза, пшеница (уже убранная), сады и виноградники как в Казахстане, а вот участки под дыни и тыквы отличаются. Плюс в здешних краях много хлопковых полей, причем часто компактных.
На испытательных хлопковых полях Национальной сельскохозяйственной зоны 100% механизации. То есть, запрограммированный компьютерщиком беспилотный трактор по спутнику держит заданную ему полосу, тянет специальную пленку, сажает через нее в землю в указанных расстояниях хлопчатник. Двое человек идут с лопатами сбоку и следят за тем, как трактор выполняет работу. Если где-то мелкие огрехи, то подравнивают на месте.
Тракторист сейчас — это человек, который программирует трактор. Рядом в центре управления его коллеги через единую платформу задают параметры и режимы в интегрированную систему подачи удобрений и воды. По хлопку, пшенице и кукурузе в масштабе Синьцзяна механизация 96%.
Организационный ресурс
Для группы участников пресс-тура всегда к услугам был автобус с неброской, но легко читаемой надписью VIP. Впереди по загородной трассе всегда шла машина сопровождения. На каких-то участках машина и автобус шли на «аварийке», тем самым привлекая к себе внимание на дороге. В общем, организаторы все время руководствовались принципом «лучше на всякий случай», чем «кто бы мог подумать».
Все гостиницы, где размещались журналисты (блогеры, операторы, фотографы), четырехзвездочные, из расчета один человек – один номер. Если одноместных номеров не хватает — то гостю выделяют двухместный номер. Обычно в номерах китайские розетки и параллельно розетки под европейский стандарт. Один раз были только китайские, но там же в специальной коробке есть переходники и адаптеры, которыми можно воспользоваться при необходимости.
Кормили избыточно. Если убрать завтраки в гостиницах, то фактически два ежедневных банкета на обед и ужин. При изобилии блюд в силу физиологических причин невозможно съесть даже половину.
Однажды я все-таки спросил у сопровождающей от МИД КНР, что будет с той горой мяса и прочей еды, которая останется после нас. Чиновница запросто ответила, что не знает — это на усмотрение заведения. Обычно китайцы, когда посещают предприятия общественного питания в компании друзей, родственников или коллег, то забирают несъеденное домой, но в поездке такой возможности нет.
Дело принимающей стороны — проявить гостеприимство. Избыточность блюд на столе — это часть китайского этикета. Поскольку одно необходимее другого, то судьба несъеденного уходит в зону тумана неопределенности. В общем, при нахождении в Поднебесной по официальному приглашению членство в «Обществе чистых тарелок» приостанавливается из-за обстоятельств непреодолимой силы.
Один раз в течение дня преодолели 500 км на автобусе и при этом попали во все намеченные места. Правда, со сдвигом в темное время суток. Все, кто был в Китае не первый раз, повторили одно и то же: плотный график пребывания — это обязательный элемент пресс-тура. Здесь невозможно проголодаться между приемами пищи, но запросто получится недоспать, если решили прогуляться по ночному городу.
Зацепило
Одно из самых приятных впечатлений от Синьцзяна — посещение завода соковых напитков «Амина» (AMINA). Инвестиции — 50 млн юаней (3,8 млрд тенге), годовая производительность 80 тысяч тонн, занятость — более 350 человек.
Предприятие упаковывает готовую продукцию в стеклянную и пластиковую тару. Показали цех, где из специальных гранул (сырье покупается у химической компании здесь же в СУАР) производят специальные заготовки пищевой пластмассы. В соседнем помещении они надуваются в специальном аппарате до необходимого объема, а в цехе розлива заполняются готовой продукцией.
Все оборудование китайское. По упаковке можно сразу понять, что идет на рынок КНР, а что в Узбекистан. На производственной территории государственное знамя на флагштоке, яблоневый сад (не для производства, а для души), несколько виноградников, цветники и прогуливающиеся куры (видимо, занимают нишу кошек или собак).
Наличие такого предприятия, как «Амина», обеспечивает сбыт плодоовощной продукции фермерам и увеличило их доходы. В общем, никакого бинома Ньютона: понятная и органичная линия жизни для имеющегося природного и экономического ландшафта. Кроме соков компания производит лапшу быстрого приготовления.
В отличие от завода GAC Motor, который специализируется на автомобилях с газовым двигателем, «Амина» не подавляет масштабами. С автопроизводством все понятно: корпуса, оборудование, пневматика с гидравликой, из-за которых в цеху необычайно тихо, роботы-доставщики и дальше в том же духе. В общем, за синьцзянским филиалом очевидно проступает индустриальная мощь всей компании, которая в свою очередь является подразделением концерна Guangzhou Automobile Group Co., Ltd. (GAC Group). А вот производитель соков какой-то очень понятный, «охватываемый» восприятием и масштабами, при этом тоже высокотехнологичный в полном смысле слова.
Текстильная компания «Цзиньсиньюй» в Бортэлинском-Монгольском автономном округе СУАР (здесь сложная на взгляд со стороны система административного деления и подчинения/соподчинения, по сравнению с унитарным Казахстаном) со своими 1300 работниками (ни одной вакансии нет) и средней зарплатой в 7000 юаней (534 тысячи тенге) не особо впечатлила.
В свое время школьником я был на экскурсии в АХБК (Алматинский хлопчатобумажный комбинат), где работало 9 тысяч человек. Но АХБК давно нет, а «Цзиньсиньюй» в 2016 году запущен в эксплуатацию и год за годом наращивает мощность, вводит в эксплуатацию новые производственные блоки.
Фото автора
