В конце прошлой недели глава государства принял генерального прокурора. Речь в том числе зашла о возврате активов и о переименовании ответственного за это Комитета. Одновременно в обществе стали появляться сомнения – а не ставит ли Астана крест на своей же инициативе войны против олигополии, несмотря на ранги. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле это более глубокий вопрос, на который очень легко найти простой ответ. И мы вам его предоставим.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Ожидаемая сенсация: как подбирались к Кожамжарову
В интересах нации: еще раз о слиянии КНБ и Антикора
Время «неприкасаемых» прошло. Что показал арест Татубаева
Новый акцент
В ежегодном Послании народу Казахстана президент вновь заговорил об инвестициях. В принципе, об этом говорят буквально все главы государств, независимо от их экономической мощи и геополитического влияния. Ведь привлечение денег в страну — это показатель ее узнаваемости и экономического имиджа. Не секрет, что Касым-Жомарт Токаев сделал и делает для этого немало благодаря своему международному авторитету (кто бы что ни говорил, но так оно и есть) и таланту дипломата. Практически каждую двустороннюю встречу или международное заседание он совмещает с переговорами с главами национальных и транснациональных коммерческих компаний, а проще говоря — с воротилами бизнеса.
Такое совмещение политики с бизнесом только за последние года три дало хорошие результаты. Но мы сегодня хотели бы сделать акцент на другом. Ведь, согласитесь, зарубежные инвестиции — это одно, а внутренние — это немного другое. Когда иностранные компании вкладывают в твою страну свои средства, это говорит о доверии к ней. Но немаловажно, чтобы сами наши граждане также ей доверяли и даже больше.
Понятное дело, что из Казахстана деньги выводились по разным причинам. Некоторые в «старые времена» просто разочаровывались и предпочитали купить ресторанчик во Вьетнаме или квартиру в Эмиратах, чем развивать производство на Родине. Среди тех, кто честно заработал свои активы, были и те, кто пытался вывести их через офшоры. Но сегодня, как вы понимаете, мы не о них. А о тех, в отношении которых, собственно, и был разработан и внедрен закон о возврате государству незаконно приобретенных активов.
За время его действия (чуть меньше двух лет) было сделано немало, но, как считает ряд экспертов, могло быть и больше. Некоторые из них отмечали, что процесс возврата приостановился, а инициативы президента в этом направлении саботируются. И тут в рамках Послания Токаев сделал заявление, которое чуть ли не автоматически вызвало кривотолки.
«На мой взгляд, пришло время переименовать комитет по возврату незаконных активов Генеральной прокуратуры в комитет по защите прав инвесторов», – сказал Касым-Жомарт Кемелевич, подчеркнув, что Генпрокуратура «хорошо поработала с владельцами незаконных активов» и привел конкретные примеры. Но что тогда не так?
При Генпрокуратуре…
Дело в том, что переименование комитета действительно могло означать, что власти отказались от идеи возврата активов — мол, теперь другие акценты будут. Это правда лишь отчасти — акценты, возможно, немного сместились. Но давайте не будем поддаваться эмоциям, а рассмотрим все по порядку.
Честно говоря, можно было ограничиться лишь одним фактом, дав читателю хороший повод для размышления. А факт этот заключается в том, что комитет, как бы он ни назывался, остается при Генеральной прокуратуре РК — главном надзорном органе страны. То есть, если б это касалось чисто экономики, а не поиска и возврата активов, то логично было бы его передать, скажем, в министерство нацэкономики или вовсе под прямое управление правительства. Другими словами, комитет по защите прав инвесторов — это структурное подразделение правоохранительных органов страны, а его работа всецело направлена на соблюдение законности.
Но если всмотреться в детали, то логика президента куда глубже: речь идет не об отказе от процесса, а о смене акцента. И тут следует обратить внимание на то, что в минувшую пятницу глава государства принял в Акорде генерального прокурора. Берик Асылов, кроме прочего, доложил о начале работы по переименованию комитета и его переходу к новому формату. Четких подробностей не было, но стало понятно, что для Токаева «возврат капиталов» остается одним из важнейших направлений деятельности прокуроров. Причем, заметим, что Касым-Жомарт Кемелевич изначально говорил, что возвращенные в страну активы должны работать на экономику страны и ее социальные нужды.
Поэтому здесь важен смысл всего этого. Он заключается не только в изъятии незаконных капиталов, но и в создании условий для защиты бизнеса, долгосрочного инвестирования и доверия к Казахстану как к правовому государству. Да, кое-кого из тех, кто нещадно грабил страну на разных уровнях, и нам хотелось бы увидеть на скамье подсудимых, но, по большому счету, это только желание, а оно, как обычно, пользы для страны не приносит. Тем более, это обобщенное желание (и не только наше), а рассматривать каждый кейс нужно в отдельности, и это есть основа правового государства, с которой легко оступиться, если поддаваться эмоциям.
Проще говоря, наручники на бывшем «неприкосновенном», даже если их удастся застегнуть, не говорят о том, что он все вернет. Хотя были прецеденты, и они существенно пополнили государственную казну. Но, опять-таки, нужно помнить о «разных кейсах» и недопустимости обобщения понятий. Кроме того, надо понимать, что различные механизмы возврата активов предполагают и разную степень «добровольности» этого. И это, между прочим, никакой не «договорняк», а четкий правовой механизм, основанный на том самом законе о возврате активов.
Кроме того, надо помнить, что с теми, кто не захочет возвращать никаким способом, будет особый разговор. Именно об этом в прошлом году как-то упомянул Касым-Жомарт Кемелевич. У той же Генпрокуратуры немало способов это сделать. Например, через создание межведомственной следственно-оперативной группы, наподобие той, которая сейчас работает по экс-главе финполиции Кайрату Кожамжарову.
Эффективный механизм
Но это отдельный разговор — сейчас мы именно о «защите прав инвесторов». Как нам видится на данный момент, смена вывески не отменяет содержания. Напротив, подчеркивает, что государство собирается действовать системно. Просто еще и меняется тактика. Раньше ставка делалась на изъятие и возврат любой ценой, но при этом с абсолютно полным и безупречным юридическим обоснованием. По крайней мере, так выглядело официально. Теперь же акцент на том, чтобы средства шли точечно и эффективно, а новые капиталы не боялись приходить в страну. И это касается не только потенциальных и действующих фигурантов пресловутого реестра Генпрокуратуры, но и изначально честных зарубежных и отечественных инвесторов. Ведь, согласитесь, были случаи, когда «кидали» тех, кто решил вложить свои деньги в нашу страну и конкретное производство.
И тут важно понять, что Казахстан не просто возвращает деньги в бюджет. Государство старается выстроить более цивилизованный механизм. О чем речь? Например, возвращенные средства направляются под конкретные проекты — школы больницы, дороги, водохранилища и так далее. Это снижает риск их растворения в общей казне, которую, опять-таки, могу разворовать. Кроме того, государство демонстрирует, что готово работать и «по-доброму»: договариваться с владельцами активов, если это выгодно стране. К слову, об амнистии в этом плане говорили и известные оппозиционные деятели — не те, кто только девизами и лозунгами живет, а те, кто предлагает что-то конкретное для решения экономических и политических вопросов страны.
В общем, как нам видится, курс на справедливость сохраняется: незаконно выведенные капиталы не должны оставаться без последствий для «выводителей». Фактически, речь идет о сочетании двух подходов: жесткости к нарушителям и гибкости к инвесторам, готовым вкладываться в экономику.
Безусловно, опасения общества и отдельных его представителей вполне понятны. Люди помнят громкие заявления про «выведение миллиардов», и ожидают конкретных имен и громких процессов. Но стоит признать: сама задача возврата таких активов сложна. Кроме того, между нами говоря, некоторые из потенциальных фигурантов еще и называются «реваншистами» с определенным кругом влияния в стране (в том числе и финансовым). Поэтому одним росчерком пера (пусть даже президента) проблему не решить и за годик-два все 200 млрд долларов (или сколько там?) не вернуть. Это не говоря уже о том, что зарубежные юрисдикции, в чьи экономики влиты эти активы, не захотят расстаться с ними без юридического боя.
В общем, мы что-то слишком развили мысль, которую, как отмечалось вначале, можно было ограничить лишь тем, что комитет, вне зависимости от названия, остается при Генпрокуратуре. Поэтому резюмируем. Заявление Токаева в рамках Послания — это сигнал о том, что Акорда видит следующий шаг в виде сочетания справедливости и инвестиционной привлекательности. То есть государство не сворачивает реформы, а делает их более зрелыми и с более эффективными правовыми механизмами. По большому счету, мы видим продолжение курса, а не его отказ. А новое название лишь отражает: Казахстану важно не только исправлять ошибки прошлого, но и создавать правила игры для будущего. Ведь в конечном счете важен не сам факт «возврата» — задача, чтобы капиталы работали на страну.
Фото из открытых источников
