На минувшей неделе в мажилисе правительственная команда во главе с Олжасом Бектеновым презентовала проект республиканского бюджета и прогноз социально-экономического развития страны на 2026–2028 годы. Согласно этому прогнозу, озвученному вице-премьером – министром национальной экономики РК Сериком Жумангариным, в ближайшие три года казахстанский ВВП будет прибавлять в среднем по 5,3 процента, причем этот рост будет обеспечиваться реальным сектором и сферой услуг. В развитии реального сектора упор будет сделан обрабатывающую промышленность с акцентом на проекты по глубокой переработке сырья. Но есть ли основания для подобного оптимизма?
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Улучшить дороги — приблизить цели
Атомная энергетика как рывок: инвестиции в будущее
Локомотив экономики: как строительная отрасль формирует будущее
Новый инвестиционный цикл
«Два года назад поручение президента удвоить ВВП к 2029 году до 450 млрд долларов выглядело, на мой взгляд, оптимистично, сложно реализуемо, но можно было угадать контуры (высокая нефть, вложения в инфраструктуру и т. д.). Тогда Казахстан имел сильный торговый баланс и благоприятную макроэкономическую среду в мире. Сегодня (середина 2025 года) ситуация изменилась значительно —высокая мировая инфляция, нарушение цепочек конкретно для казахстанских компаний, необходимая, но болезненная либерализация тарифов и рост цен внутри страны создают новые риски ускорения инфляции. При этом нам нужно снижение субсидий (те самые правые реформы) и более рыночные цены, чтобы быть чуть более инвестиционно привлекательными. Продолжение неэффективных субсидий однозначно приведет к концу денег в бюджете и Нацфонде», — написал в своем Facebook-аккаунте финансовый аналитик Расул Рысмамбетов.
Инвестиции во многом и стали ответом, как удвоить экономику Казахстана к 2029 году, но для реализации задачи, поставленной Касым-Жомартом Токаевым потребуется привлечь не менее 150 млрд долларов только по иностранным инвестициям, а в целом инвестиции в основной капитал довести до 23% от размера ВВП.
Для привлечения инвестиций используются такие институциональные механизмы, как специальные экономические и индустриальные зоны, обеспечивающие благоприятные условия для реализации промышленных проектов.
Поэтому в 2025 году были запущены новые СЭЗ — в Актюбинской и Кызылординской областях. В пространствах экономических спецзон уже реализовано более 530 проектов, причем 85 из них — с иностранным участием, еще на стадии реализации находится 449 проектов, включая 42 с иностранным участием. Объем прямых иностранных инвестиций в СЭЗ составил около 925,3 млрд тенге (2 млрд долларов США).
За январь-сентябрь 2025 года заключено пять соглашений об инвестициях в обрабатывающем секторе на общую сумму свыше 3,1 трлн тенге (6,2 млрд долларов США). На стадии рассмотрения находится еще четыре соглашения, которые охватывают такие направления как производство ферросплавов, пассажирских вагонов, цемента и другой продукции.
С января по сентябрь текущего года вложения в основной капитал обрабатывающего сектора выросли на 34,3%.
Словом, даже на том фоне, который описал Рысмамбетов, Казахстану удается сохранять лидерство по привлечению иностранных инвестиций среди стран Центральной Азии. Только по итогам 2024 года в экономику привлечено около 17,2 млрд долларов, причем большая часть – почти 10,7 млрд – в несырьевые сектора экономики. Это показывает, что иностранные партнеры все больше вкладываются не в добычу ресурсов для их последующего экспорта, а именно в их переработку и выпуск готовой продукции внутри Казахстана.
С этим согласен и Расул Рысмамбетов, который уверен, что Казахстан находится на пороге следующего инвестиционного цикла — переработка, производство готового продукта и технической экспертизы.
«Да, ИИ, робототехника и доставка дронами — само собой будут, но я говорю о фундаменте промышленности. В тот раз мы не смогли зайти в этот цикл — ГПФИИР не взлетел. Теперь нужно скромнее, боком, но заходить в эту комнату, где развитые экономики мира», — считает он.
Прорывные проекты
Еще одним инструментом для стимулирования производства той продукции, что раньше никогда не создавалась в Казахстане, стали досрочные договора поставок или оффтейк-контракты, которые обеспечивают гарантированный сбыт. Для инвесторов это важно — понимать, что твое производство окупится без лишней беготни по рынкам с попыткой пристроить продукт.
Судя по цифрам от правительства, инструмент получился вполне рабочим. Так, по итогам 2024 года заключено 898 долгосрочных договоров и оффтейк-контрактов на сумму более 1 трлн тенге. А за январь-июль текущего года подписали 1 035 оффтейк-контрактов на 1,179 трлн тенге, что в 1,7 раза больше, чем в 2024-м.
Упомянутая Рысмамбетовым Государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития, которая «не взлетела», во многом основывалась на пуле прорывных проектов, часть из которых была чистой конъюнктурой — как, к примеру, производство «собственных планшетов», которое чуть позже естественным образом перепрофилировалось на продукцию из полиэтилена.
Нынешний подход правительства к ускорению индустриального развития также основывается на пуле проектов в приоритетных отраслях промышленности. Всего таких проектов 190, в их реализацию вложено 1,5 трлн тенге, в переспективе будет создано 22,6 тыс. новых рабочих мест в металлургии, машиностроении, нефтегазохимии и пищевой промышленности.
Сами же проекты направлены на развитие высокотехнологичных производств, повышение глубины переработки сырья, укрепление экспортного потенциала и расширение несырьевого сектора экономики.
Из названного количества уже введено в эксплуатацию 115 проектов на 838,1 млрд тенге инвестиций, создано 13 384 рабочих мест. До конца текущего года планируется ввод еще 75 проектов на 691,1 млрд тенге инвестиций, с созданием 9,2 тыс. рабочих мест.
Выход на полную мощность всех проектов обеспечит объемы производства на 2,3 триллиона тенге, из которых экспорт принесет 0,8 трлн тенге, импортозамещение — 1,5 трлн тенге.
Гладко было на бумаге…
…да забыли про овраги, а по ним ходить.
Обычно так реагируют скептики на любые попытки правительства спланировать дальнейшее развитие экономики. Как мы уже упоминали, с прорывными проектами была связана и провалившаяся первая ГПФИИР, что сделало само это словосочетание токсичным в информационном пространстве — чуть ли ни синонимом масштабных распилов и откатов, сопровождавших первую программу индустриально-инновационного развития.
Однако нынешнее развитие казахстанской экономики — отнюдь не грезы о сотнях биоэтаноловых производств, благодаря которым мы зальем эко-бензином всю Европу. Оно имеет вполне осязаемые результаты. К примеру, за последние три года в Казахстане успешно стартовало производство таких продуктов, как:
- полипропилен — используется для изготовления упаковки, труб, автомобильных деталей, мебели и медицинских изделий;
- ферросилиций — сплав железа и кремния, необходим в металлургии для раскисления и легирования стали и чугуна;
- горячебрикетированное железо — высококачественное сырье для сталелитейной промышленности, представляющее собой брикеты чистого железа (более 90%);
- спецкокс — углеродистый восстановитель, продукт переработки угля, используемый в металлургии для производства ферросплавов и получения высокочистых металлов.
И это не говоря уже о производстве бытовой техники, автомобильных шин, компонентов для грузового транспорта, строительных материалов (от керамической плитки до энергосберегающего стекла), нефтегазового оборудования, лекарственных средств.
На предприятиях «КазАзота» и «КазФосфата» налажено производство новых видов удобрений.
В этом смысле замысел Касым-Жомарта Токаева о том, что подобные высокотехнологичные предприятия будут драйверами роста, оправдывается — по уже имеющимся производствам видно, что они заточены на использование местного сырья, это дешевле, чем импортировать его. Тем более логично использовать произведенные здесь же комплектующие, что вызовет развитие смежных производств.
Мы уже стали свидетелями запуска одного из первых таких проектов — автомобильного завода KIA Qazaqstan в Костанайской области — который в ходе телемоста осуществил президент Казахстана. И будут еще — все подобные проекты отобраны в рамках программы диверсификации экономики и стимулирования конкурентоспособности обрабатывающей промышленности. На подходе Astana Motors Manufacturing Kazakhstan в Алматы, где будут собирать линейки китайский автомобильных брендов, другие автомобильные заводы, а также проекты в металлургии, химии, нефтехимии и пищевой промышленности.
В качестве свежего примера, недавно ставшего объектом обсуждения в правительстве, можно привести нефтегазохимическую отрасль. Впечатляют цифры роста — в 2024 году уровень производства в отрасли достиг 540 тысяч тонн, превысив результаты 2023-го сразу на 150 процентов. В этом году планируется произвести 590 тыс. тонн нефтегазохимической продукции. С января по октябрь этого года уже произведено 477,2 тыс. тонн, что на 115,8% выше аналогичного периода прошлого года с его 412,2 тыс. тонн.
Словом, работа правительства по развитию производств с высокой степенью переработки, повышению конкурентоспособности промышленности и созданию новых рабочих мест и стала основанием для оптимизма министерства нацэкономики. В прогнозе социально-экономического развития, с которого мы начали данный обзор, отмечается, что от обрабатывающей промышленности Казахстана ждут увеличения темпов роста — с 6,2% в 2026 году до 6,6% в 2028 году.
Так есть ли основания для оптимизма? Считаем, что более чем.
Фото из открытых источников
