Исключив Талибан из списка террористов, Россия сигнализирует о стратегическом и дипломатическом повороте в Афганистане, но является ли это продуманным шагом или рискованной уступкой?
17 апреля 2025 года Верховный суд России приостановил действие террористического статуса Талибана, положив конец более чем двадцатилетнему запрету этой группировки на территории России. За этим последовало решение о повышении статуса дипломатической миссии Афганистана в Москве до уровня посла, о чем 23 апреля 2025 года во время своего визита в Кабул объявил полномочный представитель президента в Афганистане Замир Кабулов. Для Москвы эти решения носят в основном символический характер, в то время как для талибов они означают еще один шаг к выходу из международной изоляции. Поскольку шаги России выглядят как политическая уступка Талибану, не совсем ясно, каковы их основные причины и чего Москва ожидает от Кабула взамен.
Отсутствие международной легитимности — хорошо известная слабость режима Талибана. Различные заинтересованные стороны использовали его, чтобы потребовать большей инклюзивности в правительстве талибов и улучшить ситуацию с правами человека. Однако рутинизация власти талибов в Кабуле заставила различных игроков либо восстановить свое дипломатическое присутствие в афганской столице, либо вступить в полуофициальные контакты с Исламским эмиратом Афганистана (ИЭА). В результате соседние государства, такие как Казахстан и Кыргызстан, исключили Талибан из своих списков террористических группировок. Москва также заявляла о таком же намерении с мая 2023 года, но пока откладывала принятие окончательного решения.
Процесс набрал обороты в мае 2024 года, после того как министерства иностранных дел и юстиции России предложили президенту Владимиру Путину исключить группировку из черного списка России. Когда Путин назвал талибов «союзниками России в борьбе с терроризмом» на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Астане в июле 2024 года, стало ясно, что исключение талибов из списка — лишь вопрос бюрократической формальности. Во время своего визита в Кабул 25 ноября 2024 года секретарь Совета безопасности РФ Сергей Шойгу подтвердил, что Россия исключит Талибан из своего списка террористических организаций. В тот же день группа российских сенаторов внесла в Госдуму законопроект, предусматривающий исключение террористических организаций из черного списка «при наличии фактических доказательств того, что они прекратили пропаганду, оправдание и поддержку террористической деятельности». Законопроект был принят российским парламентом и подписан президентом Путиным в конце декабря 2024 года, что открыло путь для постановления Верховного суда.
Снимая запрет с талибов, Москва стремится к расширению двусторонних отношений. Визит большой российской делегации в Кабул во главе с Шойгу - первый подобный визит на высоком уровне с момента захвата власти талибами в августе 2021 года - ясно показал серьезность намерений Москвы изучить пути сотрудничества с ИЭА. Консультации с высокопоставленными чиновниками из различных частей временного правительства, от политических и экономических блоков до министерств обороны и внутренних дел, намекнули на то, что Москва будет взаимодействовать со всеми фракциями талибов.
У России есть несколько мотивов для активизации взаимодействия с Талибаном. Во-первых, афганская политика Москвы в значительной степени определяется вопросами безопасности. Согласно официальным заявлениям, Россия «высоко оценивает военные и правоохранительные операции талибов» против Исламского государства Хорасана (ИГПХ). Общественное мнение России по этому вопросу разделилось: некоторые эксперты ставят под сомнение эффективность контртеррористических мер талибов и указывают на причастность ИГПХ к планированию и осуществлению теракта в московском «Крокус Сити Холле» в марте 2024 года. Дипломатическая оценка Москвой усилий талибов может свидетельствовать о попытке наладить более тесные связи с их силовыми структурами, чтобы получить больше рычагов влияния на контртеррористические операции в Афганистане.
Во-вторых, в отношениях Москвы и Кабула большее место занимают торговля и экономическое сотрудничество. Хотя Россия не является самым важным торговым партнером ИЭА, двусторонний товарооборот растет быстрыми темпами — со 170 миллионов долларов США в 2022 году до 1 миллиарда долларов США в 2024 году. Афганистан стал важным направлением для российского экспорта некоторых товаров. В 2024 году Афганистан стал крупнейшим покупателем российской муки, закупив продукции на 80 млн долларов США, что в два раза больше, чем в предыдущем году. В 2024–2025 годах Афганистан также импортировал из России более 275 тысяч тонн сжиженного нефтяного газа (СНГ) на сумму 132 млн долларов США. Существуют широкие возможности для дальнейших поставок этого товара в Афганистан, где годовой спрос оценивается примерно в 700 тыс. тонн в год. Транзит СНГ в Южную и Юго-Восточную Азию может оказаться еще более значимым, особенно в связи с тем, что Москва стремится диверсифицировать географию экспорта после введения Европейским союзом запрета на импорт российского СНГ в декабре 2024 года. Ожидается, что представители России и Талибана подпишут контракт на поставку 50 миллионов кубометров (около 26,3 миллиона тонн) СНГ на форуме KazanForum в мае 2025 года. Однако пропускная способность маршрута через Афганистан и вопросы безопасности могут в итоге ограничить реализацию соглашения.
ИЭА стал источником российского импорта специй, газированных и энергетических напитков, в первую очередь кока-колы, после ухода компании Coca-Cola с российского рынка в 2022 году, лекарственных трав, таких как лаванда, тимьян и лакрица, а также хромовых руд, минералов, рубинов и изумрудов. По некоторым данным, обе стороны намерены расширить список товаров для торговли, доведя общий товарооборот до более чем 3 миллиардов долларов США. Однако для этого Москве и Кабулу придется решить ряд вопросов, связанных со страхованием грузов, расчетами, неразвитостью границы и транспортной инфраструктуры.
В последнее время Россия стала уделять приоритетное внимание развитию транспортных коридоров через территорию Афганистана. Москва поддерживает два новых маршрута: трансафганскую железную дорогу Тургунди – Герат – Кандагар – Спин-Болдак, которую продвигают Казахстан и Туркменистан и которую Россия рассматривает как продолжение Международного транспортного коридора Север-Юг, и мультимодальный коридор Беларусь – Россия – Казахстан – Узбекистан – Афганистан – Пакистан. Оба проекта, если они будут реализованы, обеспечат Москве выход к Индийскому океану через пакистанский порт Карачи и снизят ее зависимость от иранской транспортной инфраструктуры.
Москва могла бы расширить экономические связи с ИЭА Талибана без официального исключения группировки из списка террористов. Как показывает опыт Казахстана и Кыргызстана, исключение Талибана из списка не означает автоматических политических и экономических преобразований. Это может свидетельствовать о том, что Москва не дает талибам козыри, а скорее, как утверждают некоторые российские эксперты, сигнализирует внешним игрокам, особенно Соединенным Штатам (США), что у нее есть рычаги влияния в Афганистане. Согласно этой логике, Россия, возможно, готовится к предстоящим изменениям в стратегии США в отношении Южной Азии и стремится представить Афганистан в качестве потенциальной области координации с Вашингтоном.
Какими бы ни были мотивы исключения талибов из черного списка и восстановления дипломатических связей, Россия по-прежнему сохраняет определенную двусмысленность в своей афганской политике. Важной оговоркой является то, что законопроект подразумевает «временное» исключение из черного списка России, предоставляя российским властям механизм для отмены собственного решения в случае, если политика талибов окажется невыгодной для Москвы. Кроме того, изменение статуса талибов не означает официального признания Москвой их режима.
Несмотря на легализацию политико-дипломатических связей с талибами, Россия продолжит демонстрировать заученную двусмысленность в отношении своей позиции по налаживанию более тесных связей с Кабулом, ища связи с внешними и внутренними игроками, которые могут обеспечить свободу действий для укрепления позиций Москвы в Афганистане.
Автор: Алексей Захаров — научный сотрудник Программы стратегических исследований Исследовательского фонда «Обсервер»
Источник: Delisting the Taliban: What’s Driving Moscow’s New Afghanistan Policy?
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников
