В последний месяц лидеры стран Центральной Азии были очень заняты, налаживая новые связи в меняющемся геополитическом ландшафте. Президенты Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана посетили Белый дом, чтобы встретиться с президентом США Дональдом Трампом в формате C5+1. Этот формат, созданный в 2015 году, направлен на углубление сотрудничества США с Центральной Азией с акцентом на безопасность и экономическое сотрудничество.
США — не единственная держава, стремящаяся сохранить свое влияние в регионе. Европейский союз, Россия, Китай и, в растущей степени, Индия проявили интерес к обеспечению экономического сотрудничества и заключению соглашений в области энергетики и торговли, признавая стратегическое положение Центральной Азии как ключевого энергетического и транспортного узла, расположенного между Востоком и Западом. Страны Центральной Азии хорошо осознают свое влияние и не только ведут многостороннюю дипломатию со всеми вышеупомянутыми внешними игроками, но и приняли прагматичный региональный подход к укреплению сотрудничества между собой и предприняли конкретные шаги по созданию более единого «Центральноазиатского сообщества».
Это стало очевидным на прошлой неделе на седьмой консультативной встрече глав государств, также известной как C5, где лидеры Центральной Азии официально приняли Азербайджан в качестве полноправного члена, фактически превратив ее в C6. Однако несмотря на то, что Центральная Азия имеет уникальную возможность многостороннего взаимодействия со всеми крупнейшими экономическими и военными державами мира, продолжая при этом формировать региональную политику и сотрудничество на своих условиях, возникают новые вопросы безопасности и экономики, которые вполне могут изменить связи центральноазиатских государств с внешними игроками и потенциально осложнить внутрирегиональные отношения.
Региональное сотрудничество
Во время седьмой консультативной встречи глав государств в Ташкенте президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев предложил преобразовать этот механизм встреч в более формальный региональный орган под названием «Сообщество Центральной Азии». Формат C5, первоначально созданный в 2018 году для создания пространства для диалога по вопросам безопасности и укрепления доверия между странами Центральной Азии, был предназначен для обмена мнениями на уровне лидеров между государствами после нескольких лет застоя в коммуникации.
Регулярное участие Азербайджана с 2023 года позволило Баку оценить соответствие своей собственной повестки дня в области транспортной доступности и энергетики более широкой центральноазиатской инициативе, что в конечном итоге привело к официальному расширению группы и включению Азербайджана в ее состав в качестве полноправного члена. Кроме того, президент Ильхам Алиев подчеркнул, что Центральная Азия и Азербайджан представляют собой «единый геополитический и геоэкономический регион, значение которого в мире неуклонно растет», сославшись на развитие азербайджанского участка Среднего коридора и транскаспийских энергетических связей.
Еще одним пересекающимся региональным форумом для сотрудничества и политического диалога является Организация тюркских государств (ОТГ), чей двенадцатый саммит прошел в прошлом месяце с участием лидеров Казахстана, Кыргызстана, Турции и Туркменистана, а также Венгрии и Северного Кипра в качестве наблюдателей. Вновь в центре внимания оказались вопросы безопасности и транспортной доступности, поскольку государства-члены ОТГ согласились с важностью коллективных усилий тюркских стран по обеспечению мира и стабильности на Южном Кавказе после подписания 8 августа 2025 года совместной декларации между Арменией и Азербайджаном. В качестве важных областей сотрудничества для улучшения ситуации с безопасностью в регионе были также выделены сотрудничество в области обороны и обмен разведывательной информацией. Наконец, центральное место также заняли проекты в области взаимосвязанности и транспорта, такие как Транскаспийский международный средний коридор «Восток-Запад» и железная дорога Китай – Кыргызстан – Узбекистан.
Безопасность
США долгое время были важным партнером в области безопасности для Центральной Азии, начиная с момента распада Советского Союза, когда они стремились обеспечить стабильность в регионе и предотвратить распространение ядерного оружия, и заканчивая переходом к более ориентированному на борьбу с терроризмом сотрудничеству в области безопасности после 11 сентября 2001 года. Ситуация усугубилась в результате военной кампании США в Афганистане, для которой потребовалась значительная инфраструктура в Центральной Азии, чтобы обеспечить развертывание войск и материальных средств в Афганистане. Терроризм остается критической проблемой безопасности в регионе и одним из приоритетных направлений сотрудничества между США и Центральной Азией в области безопасности, особенно после нападения боевиков «Исламского государства Хорасан» («ИГ-Хорасан») на Крокус Сити Холл в Москве в марте 2024 года.
Однако, хотя администрация Трампа по-прежнему явно заинтересована в сохранении влияния в регионе, некоторые ее действия, такие как сокращение части федерального бюджета и USAID, также серьезно повлияли на ее доминирование в информационном пространстве. Увольнение около 1300 сотрудников Государственного департамента, занимавшихся Центральной Азией, наряду с почти полной ликвидацией USAID, не только истощило финансирование ключевых новостных агентств, таких как Radio Free Europe/Radio Liberty, но и снизило способность бороться с дезинформацией, в частности со стороны России.
С другой стороны, исторически прочное сотрудничество России с Центральной Азией в области безопасности часто описывается как находящееся в упадке из-за необходимости переключить внимание и ресурсы на войну между Украиной и Россией, начавшуюся с вторжением в 2022 году.
Тем не менее, Россия по-прежнему остается основным гарантом безопасности в Центральной Азии, возглавляя Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), разместив около 7000 военнослужащих в Таджикистане и поддерживая несколько баз по всему региону, таких как российская объединенная военная база в Кыргызстане, космодром Байконур в Казахстане и 201-я военная база в Таджикистане. Кроме того, Россия остается крупнейшим поставщиком оружия в регион даже после 2022 года, а офицеры из Центральной Азии проходят значительную часть своей подготовки в российских военных университетах и академиях. Кроме того, Россия, Китай и страны Центральной Азии также регулярно проводят совместные военные учения в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), добавляя еще одно измерение к сотрудничеству в области безопасности.
Хотя угроза терроризма со стороны таких группировок, как «ИГ-Хорасан», остается актуальной проблемой, ситуация с безопасностью в регионе может стать еще более нестабильной после пограничных столкновений между Афганистаном и Пакистаном. Трансграничные боевые действия, которые изначально велись между Терик-е Талибан Пакистан (ТТП) и вооруженными силами Пакистана, переросли в более широкий конфликт, вновь разжигая напряженность на линии Дюранда, в которую вовлечены как Пакистан, так и афганское правительство Талибана. Для стран Центральной Азии, в частности Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, которые граничат с Афганистаном, эти события вызывают беспокойство.
Если афганские талибы откажутся или не смогут контролировать вооруженные группировки на территории своей страны и предотвратить их нападения на Пакистан, то столкнутся ли эти центральноазиатские страны в будущем с аналогичной угрозой со стороны Афганистана? Стоит помнить, что Пакистан был самым давним и активным сторонником афганских талибов на протяжении 20-летней войны в Афганистане. Кроме того, спорный характер линии Дюранда между Афганистаном и Пакистаном, который является давней проблемой, унаследованной от колониальных времен, также применим к границам Афганистана с Центральной Азией.
Фактически, недавно уже произошли пограничные столкновения между Афганистаном и Таджикистаном, которые, по сообщениям, были связаны со спорами о переброске воды из реки Амударья — проблема, которая может еще более обостриться в будущем, поскольку нехватка воды становится критической проблемой для Таджикистана и Узбекистана. Потенциальные угрозы безопасности, исходящие из Афганистана, могут подвергнуть испытанию многогранный и многосторонний подход стран Центральной Азии к безопасности. Ситуация в Афганистане является ярким примером угрозы региональной безопасности и вызывает вопрос: откажутся ли страны Центральной Азии от исторической традиции и будут ли они решать эту проблему в одностороннем порядке или с помощью региональных механизмов и структур? Или же они вновь будут полагаться на внешних партнеров, как это было в начале 2022 года, когда Россия вмешалась в Казахстане через ОДКБ?
Связь, энергетика, инфраструктура
Несмотря на потенциальные проблемы безопасности, исходящие из Афганистана, государства Центральной Азии, похоже, намерены интегрировать в регион эту раздираемую войной страну и ее молодое правительство. Этим летом все пять стран Центральной Азии стремились к расширению сотрудничества, торговли и связей с Афганистаном. Улучшение отношений и экономическая интеграция рассматривались как ключевые факторы повышения стабильности и безопасности в регионе. Это также повлекло за собой официальное признание правительства Талибана четырьмя из пяти стран (за исключением Таджикистана), которые стали одними из первых, кто это сделал. Однако полная интеграция и углубление экономических связей зашли в тупик, поскольку терроризм, трансграничная торговля и нынешний конфликт Афганистана с Пакистаном продолжают препятствовать сотрудничеству.
Некоторые центральноазиатские государства, похоже, более заинтересованы в продолжении интеграции Афганистана, несмотря на все недавние события. Министр энергетики Узбекистана Журабек Мирзамахмудов подтвердил, что Узбекистан будет продолжать поставлять электроэнергию в Афганистан в течение всего 2026 года и что будет сохраняться приверженность совместным проектам в области энергетической инфраструктуры в Афганистане, таким как высоковольтные линии электропередачи и подстанции. Кроме того, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев постоянно подчеркивал важность поддержки афганского народа и содействия развитию страны как на 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, так и на недавнем саммите C6. В то же время отношения между Таджикистаном и Афганистаном остаются относительно прохладными. Таджикистан продолжает депортировать афганских беженцев и поддерживает лишь ограниченные контакты с правительством Талибана, статус которого в настоящее время остается неясным после пограничных столкновений, произошедших три недели назад.
Страны Центральной Азии продемонстрировали свое стремление использовать свое стратегическое положение и экспорт энергоресурсов для налаживания конструктивных отношений с влиятельными глобальными игроками как на Востоке, так и на Западе, одновременно продолжая участвовать в региональном диалоге и добиваясь укрепления связей и сотрудничества в области безопасности во всей Центральной Азии. Правительства стран Центральной Азии теперь имеют в своем распоряжении множество региональных и международных форумов и механизмов, в которых они могут участвовать. Однако Афганистан в настоящее время представляет собой проблему региональной безопасности, которая в ближайшем будущем может стать серьезной проблемой для региона, особенно теперь, когда большинство центральноазиатских стран начали интегрировать Афганистан в региональную экономику. Эта проблема создает интересную дилемму, на которую правительствам стран Центральной Азии необходимо будет отреагировать, и может указать, каким будет доминирующий подход к безопасности в регионе в будущем. Будет ли позиция правительств стран Центральной Азии в отношении безопасности Афганистана определяться односторонними действиями, региональным сотрудничеством или призывами к поддержке со стороны Китая, России или США?
Источник: Central Asia on the march, but challenges ahead
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников