Государства Центральной Азии богаты нефтью, газом и ценными минералами. Однако в эпоху меняющихся глобальных рынков и неумолимого продвижения к возобновляемым источникам энергии их зависимость от добычи сегодня выглядит не только как актив, но и как пассив.
Центральная Азия обладает богатыми природными ресурсами. От нефтяных запасов Казахстана до газовых месторождений Туркменистана и золотых рудников Узбекистана — ископаемое топливо и минералы долгое время составляли основу экономической идентичности региона.
Хотя в определенные периоды эти отрасли обеспечивали уверенный рост, они сделали страны Центральной Азии крайне уязвимыми к колебаниям мировых цен на сырьевые товары и внешнему политическому давлению.
Политики, инвесторы и предприниматели начали обращать внимание не только на добычу полезных ископаемых, но и на новые направления роста, такие как сельское хозяйство, туризм, ИТ-услуги и производство.
Хотя в разных странах пути развития будут разными, задача диверсификации является общей для всего региона, а потенциальные выгоды — экспорт с добавленной стоимостью, создание рабочих мест и более стабильные доходы — могут изменить экономическое будущее Центральной Азии.
Советское наследие
Корни экономических структур Центральной Азии, ориентированных на добычу полезных ископаемых, уходят в советскую эпоху, когда московские планировщики направляли ресурсы региона в широкую советскую промышленную машину.
Богатое сырье поставлялось на север и запад, а готовая продукция импортировалась из России и других советских государств. Когда в 1991 году СССР распался, новые независимые республики унаследовали крупные шахты, нефтяные месторождения и газопроводы, но практически не имели производственных мощностей и предприятий сферы услуг, которые могли бы стать более прочным фундаментом для диверсифицированной экономики.
Казахстан, крупнейшая экономика региона с ВВП около 226 миллиардов долларов США, является примером такого наследия.
Нефть и сопутствующие товары составляют около 60 процентов всего казахстанского экспорта. Туркменистан, рост ВВП которого в 2024 году оценивается в 6,3 процента, в значительной степени зависит от продажи природного газа, преимущественно в Китай.
Узбекистан же исторически опирается на минеральные богатства — золото и медь — и хлопок как основной товар, что делает его одним из крупнейших в мире экспортеров хлопка.
Таджикистан в значительной степени зависит от алюминия, а Кыргызстан — от золота. Эти добывающие отрасли обеспечивают постоянную бюджетную поддержку и рабочие места, но в то же время подвергают национальную экономику циклам бумов и спадов, которые диктуются ценами на сырьевые товары.
Хотя нефть, газ и полезные ископаемые продолжают приносить огромные доходы, эти богатства не всегда способствуют более инклюзивному развитию. Инфраструктура по-прежнему развита слабо, а коррупция не дает покоя, что препятствует усилиям по созданию основ для устойчивого роста.
Советское наследие все еще сохраняется в виде устаревших правил, бюрократической инерции и недооцененного человеческого капитала, что в совокупности препятствует диверсификации.
Новые рубежи роста: сельское хозяйство, информационные технологии и туризм
В ответ на это государства Центральной Азии обращают более пристальное внимание на несколько секторов, которые, как считается, в наибольшей степени способствуют устойчивому и широкомасштабному росту. Сельское хозяйство, ИТ-услуги, туризм и обрабатывающая промышленность занимают видное место в официальных стратегиях и инвестиционных предложениях, поддерживаемых иностранными донорами, двусторонними соглашениями и растущей внутрирегиональной связью.
Сельское хозяйство традиционно обеспечивало средствами к существованию большую часть населения Центральной Азии — нигде больше, чем в Узбекистане, где, по данным Всемирного банка, около 25 процентов общей занятости по-прежнему приходится на сельское хозяйство.
При этом основное внимание в производстве уделяется сырьевым товарам, таким как хлопок или пшеница. Существуют возможности для перехода к производству продукции с более высокой стоимостью, включая переработанные продукты питания и садоводство.
Тепличные проекты в окрестностях Ташкента также процветают, поставляя свежую продукцию на близлежащие рынки. Азиатский банк развития (АБР) и другие международные доноры направляют средства и ноу-хау на развитие агробизнеса, видя в Центральной Азии будущую мощь для экспорта продовольствия.
Зарождающийся сектор информационных технологий в Центральной Азии невелик, но обладает огромным потенциалом. Казахстан стал лидером в этой области, создав Astana Hub — спонсируемый правительством технопарк, в котором действуют налоговые льготы и минимальные административные барьеры для стартапов.
Узбекистан также недавно принял закон о поощрении технологического предпринимательства, создав ИТ-парки в крупных городах. Несмотря на сохраняющиеся препятствия — слабую интернет-связь, ограниченный кадровый резерв и языковые барьеры — государственные программы цифровой трансформации направлены на стимулирование роста и создание экосистемы, которая может принести пользу не только самому технологическому сектору.
По данным Партнерства цифрового развития Всемирного банка, надежная связь может стать катализатором повышения производительности труда во всех странах.
Туристический потенциал Центральной Азии, который десятилетиями оставался неразвитым, постепенно раскрывается. Объекты Всемирного наследия ЮНЕСКО в Узбекистане — Самарканд, Бухара и Хива — уже входят в списки лучших путешественников, а горы Тянь-Шаня в Кыргызстане и Памир в Таджикистане ежегодно привлекают множество искателей приключений.
Казахстан представляет собой современную альтернативу городам для отдыха: здесь есть Алматы и Астана, которые располагают высококлассными отелями и конференц-залами. Недостатки инфраструктуры постепенно устраняются за счет строительства новых трасс, модернизации железных дорог и реконструкции аэропортов, финансируемых в основном за счет китайских и многосторонних займов.
Правительства предпринимают такие шаги, как смягчение визовых требований, чтобы привлечь иностранных гостей. Например, Узбекистан ввел безвизовый режим для многих стран в 2019 году, поставив перед собой цель привлечь девять миллионов иностранных туристов к 2026 году (цель Государственного комитета по развитию туризма). Удастся ли реализовать эти амбиции, пока неизвестно, но направление движения (в прямом смысле слова) очевидно.
Производство
После десятилетий зависимости от сырьевых ресурсов перейти к производству непросто, но отдельные успехи все же налицо.
Автомобильный сектор Узбекистана начинался со сборочных заводов в партнерстве с южнокорейскими фирмами и с тех пор диверсифицировался. Казахстан также занялся производством машин, причем прямые иностранные инвестиции направляются в возобновляемые источники энергии и производство сельскохозяйственной техники.
Главная цель — подняться по цепочке создания стоимости, не ограничиваясь простой сборкой, а занимаясь исследованиями, разработками и созданием местных цепочек поставок.
Отсутствие выхода к морю приводит к увеличению транспортных расходов, но постоянное совершенствование трансграничных торговых коридоров в рамках китайской инициативы «Пояс и путь» и других региональных проектов начинает упрощать прохождение товаров в Россию, Европу, на Ближний Восток и в Южную Азию.
Возможно, самым значительным сдвигом является переход к более высокодоходному экспорту. Преобразование хлопка в текстиль или готовую одежду, пшеницы в муку, сырой нефти в очищенную нефтехимию, а сырых металлов в готовую продукцию — все это необходимые шаги, если Центральная Азия надеется на устойчивые успехи.
В качестве примера можно привести развивающуюся текстильную промышленность Узбекистана: некогда известная экспортом хлопка-сырца, эта страна теперь стремится стать крупным поставщиком готовой одежды, чему способствуют иностранные инвесторы, которые видят потенциал большой и относительно недорогой рабочей силы.
Сельское хозяйство с высокой добавленной стоимостью также находится на подъеме. Сухофрукты, орехи, фруктовые соки и другие продукты переработки из Ферганской долины попадают в зарубежные супермаркеты, в том числе в России, Турции и некоторых странах Европы.
Переработка и брендинг позволяют местным производителям сохранять большую долю прибыли. Это развитие получило высокую оценку Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), который рассматривает экспорт продукции с добавленной стоимостью как важнейший шаг на пути к устойчивому росту и сокращению бедности.
Тем не менее, политическая напряженность в регионе часто препятствует трансграничному сотрудничеству, хотя в последние годы наметились проблески примирения, особенно между Узбекистаном и его соседями.
Такие программы, как Центральноазиатское региональное экономическое сотрудничество (ЦАРЭС), направлены на устранение препятствий путем стандартизации таможенных правил и инфраструктурных протоколов в надежде на создание целостного регионального рынка.
Политические реформы для более широкого успеха
Какими бы масштабными ни были планы по расширению секторов экономики, стабильная и благоприятная для бизнеса политическая среда имеет ключевое значение для диверсификации экономики.
Прозрачность, верховенство закона и равные условия игры необходимы для того, чтобы Центральная Азия могла привлекать и удерживать как отечественный, так и иностранный капитал. С 2017 года правительство Узбекистана провело ряд либерализующих реформ, включая конвертируемость валюты и ослабление торговых ограничений.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев неоднократно заявлял о необходимости борьбы с коррупцией и улучшения инвестиционных условий, особенно в связи с тем, что его страна стремится оставаться основным местом прямых иностранных инвестиций в регионе.
Особые экономические зоны (ОЭЗ) прорастают по всей Центральной Азии, обещая налоговые льготы, упрощенное регулирование и современную инфраструктуру. Казахстанские Восточные ворота Хоргос на границе с Китаем служат ярким примером того, как ОЭЗ могут стимулировать местное производство, логистику и торговлю.
Узбекистан также создает ОЭЗ вокруг Навои и Джизака. Предоставляя налоговые льготы в этих анклавах, политики стремятся привлечь компании, которые принесут с собой новые технологии, управленческие навыки и глобальные связи.
Распространение слова
Правительства стран Центральной Азии рассказывают о своей диверсификации, проводя саммиты инвесторов и подписывая двусторонние сделки. Хотя Казахстан по-прежнему привлекает львиную долю иностранных денег — в основном в нефтяную, газовую и горнодобывающую промышленность, — ПИИ в недобывающую отрасль постепенно расширяются.
ЕБРР и Азиатский банк развития совместно финансируют крупные предприятия в области возобновляемой энергетики, транспорта и агропереработки. Интерес частного сектора из Турции, Южной Кореи, стран Персидского залива и Китая также растет. В конечном итоге стабильность таких инвестиций зависит от политической последовательности и разумного управления долгом.
Однако диверсифицированная экономика не может процветать без квалифицированной и разносторонней рабочей силы. Хотя уровень образования в Центральной Азии сравнительно высок, профессиональная и техническая подготовка часто отстает от потребностей рынка. Казахстанская программа «Болашак», в рамках которой студенты отправляются на учебу за границу, а затем возвращаются обратно, способствует росту числа специалистов, прошедших международную подготовку, а Узбекистан развивает связи с зарубежными университетами — от Южной Кореи до Германии — для накопления опыта в области инженерии и информационных технологий.
Управление и прозрачность
Отказ от добычи полезных ископаемых также потребует надежной системы управления. Коррупция, бюрократическая инерция и влияние государственных предприятий долгое время отпугивали иностранных инвесторов.
Такие инициативы, как Инициатива прозрачности в добывающих отраслях (ИПДО), помогли раскрыть поток доходов от природных ресурсов в Казахстане и Кыргызстане, но прогресс в регионе неравномерен.
Если Центральная Азия надеется вырваться из циклической модели богатства, основанной на сырьевых ресурсах, необходимо обеспечить более прозрачные процессы закупок и регулирования.
Прежде всего, необходима устойчивая политическая воля, чтобы освободиться от наследия ресурсной зависимости. Принятие конкуренции и диверсификация в новые отрасли не обойдутся без рисков: субсидии могут быть сокращены, действующие компании подорваны, а переход на новые рабочие места может вызвать краткосрочную социальную напряженность.
Однако при разумном подходе эти изменения могут стимулировать инновации и повышать производительность труда. Более высокооплачиваемые, ориентированные на будущее рабочие места могут поднять уровень жизни во всем регионе.
Молодое и растущее население Центральной Азии все больше подключается к глобальной экономике. Если политикам удастся высвободить их предпринимательскую энергию и привлечь капитал для преобразования секторов, не ограничивающихся нефтью и полезными ископаемыми, регион сможет занять более значительное место в глобальных цепочках добавленной стоимости.
Приз — экономическая стабильность, рост доходов и более динамичное общество - вполне стоит затраченных усилий. Если страны Центральной Азии воспользуются этим переломным моментом, они смогут переписать историю, длившуюся десятилетиями, и наконец-то использовать потенциал, заложенный в перекрестке Евразии.
Автор: Крейг Терп-Балазс — редактор журнала Emerging Europe
Источник: Beyond extractives: Reinventing the economies of Central Asia
Перевод Дианы Канбаковой