Детские, ранние и принудительные браки (ДРПБ) — широко распространенная проблема, которая затрагивает людей разного происхождения и в разных частях света. По оценкам, 640 миллионов современных девушек и женщин были выданы замуж в детстве, а 12 миллионов девушек ежегодно выдаются замуж до 18 лет. Детские браки в непропорционально большой степени затрагивают девочек и могут иметь множество долгосрочных негативных последствий, включая домашнее насилие, проблемы со здоровьем, ограниченные возможности для получения образования и работы.
Центральная Азия — один из многих регионов, где ДРПБ является распространенной проблемой. Похищение невесты в Кыргызстане, широко известное как «ала качуу», является самым известным примером практики принудительных браков в регионе. В октябре 2024 года Equality Now, правозащитная организация, миссия которой заключается в создании справедливого мира для женщин и девочек, опубликовала отчет о ДРПБ в семи странах Евразии, включая Россию, Армению, Азербайджан, Кыргызстан, Узбекистан, Грузию и Таджикистан.
Global Voices связался по электронной почте с Дарьяной Грязновой, юрисконсультом по Евразии организации Equality Now, чтобы обсудить основные причины ДРПБ в Центральной Азии и шаги, которые должны предпринять государственные органы и гражданское общество для искоренения этой проблемы. Интервью отредактировано для ясности и краткости.
Global Voices (GV): Насколько распространена проблема ДРПБ в Центральной Азии? Как она соотносится с другими регионами, где вы проводили исследования для отчета?
Дарьяна Грязнова (ДГ): Наше исследование показало, что уровень официально зарегистрированных браков с участием несовершеннолетних значительно различается как между странами, так и внутри них.
В Грузии этот показатель самый высокий: 14 процентов женщин в возрасте от 20 до 24 лет вышли замуж до 18 лет, а в сельских районах, таких как Квемо Картли, он возрастает до 25 процентов. В Кыргызстане этот показатель также высок: около 13 процентов женщин того же возраста вышли замуж до 18 лет.
Самый низкий показатель детских браков в Узбекистане — 3,4 процента, и за последнее десятилетие он значительно снизился. Однако в восточных регионах страны, которые известны как более консервативные, этот показатель остается на уровне 11 процентов. Таджикистан находится где-то посередине — 9%.
В Армении доля детских браков составляет 5 процентов, и она входит в десятку лучших стран мира по сокращению этой практики. Несмотря на достигнутый прогресс, детские браки по-прежнему широко распространены в общине езидов, где замуж выдают девочек в возрасте 13–14 лет.
Заниженные данные и ограниченная осведомленность препятствуют точной оценке распространенности детских браков в странах Евразии. Официальная статистика часто не учитывает незарегистрированные браки, что способствует отсутствию всеобъемлющих данных.
GV: Каковы основные причины ДРПБ в Центральной Азии?
ДГ: В каждой стране существуют свои уникальные проблемы, обусловленные уникальными культурными, экономическими и правовыми условиями, но есть и общие движущие силы ДРПБ во всем регионе. Глубоко укоренившиеся гендерные нормы, стереотипы о роли мужчин и женщин и представления о семейной чести — все это проблемы. Существует акцент на женской девственности и послушании, а также давление со стороны общества и стигматизация незамужних женщин и девочек.
Кроме того, семьи, сталкивающиеся с бедностью или экономическими трудностями, могут рассматривать ранние браки как средство обеспечения финансовой стабильности или улучшения своего социально-экономического положения.
Исследования выявили взаимосвязь между насилием в семьях происхождения девочек и их склонностью к ранним бракам или союзам. Это означает, что для некоторых детские браки могут восприниматься как способ вырваться из жестокого домашнего окружения. Однако многие из них сталкиваются с тем же насилием, от которого они пытались укрыться в своих первых семьях, что свидетельствует о сохранении цикла гендерного насилия в их ранних браках или союзах.
GV: Какова нынешняя законодательная база по борьбе с ДРПБ в регионе? Насколько она эффективна? Какие изменения в ней необходимы?
ДГ: Согласно международным правовым стандартам, законы в рамках правовой системы каждой страны должны устанавливать минимальный возраст вступления в брак в 18 лет без исключений. Однако Грузия и Азербайджан — единственные из семи стран Евразии, которые установили 18 лет в качестве минимального брачного возраста без каких-либо исключений. Азербайджан ввел эту поправку совсем недавно — 28 июня 2024 года.
Уголовное законодательство семи стран, изученное организацией Equality Now, не одинаково относится к ДРПБ, что отражает различия в их правовой базе. Хотя все страны признают ДРПБ проблемой, их уголовные законы значительно отличаются по строгости наказаний, объему определений и правоприменению.
Например, если Уголовный кодекс Кыргызстана предусматривает уголовную ответственность за похищение человека с целью вступления в брак, то Уголовный кодекс России криминализирует только похищение и умыкание несовершеннолетнего. Преступления, совершаемые в связи с принуждением к браку, не упоминаются особо.
GV: Какого прогресса добилась Центральная Азия в решении проблемы похищения людей с целью вступления в брак? Какие проблемы остаются на пути к искоренению этой практики?
ДГ: Похищение с целью принудительного брака, также известное как «похищение невесты», — это вредная практика, которая включает в себя кражу женщины или девушки для вступления в брак с одним из похитителей без ее согласия, часто сопровождаемое физическим или психологическим принуждением, включая изнасилование.
Несмотря на то, что эта практика является незаконной и широко осуждается, она продолжается в различных частях региона Евразии, в том числе в Азербайджане, Армении, Грузии, Кыргызстане и России.
Существует четкое различие между странами, в которых существуют специальные преступления, связанные с похищением с целью принуждения к браку, и странами, в которых такое поведение преследуется в рамках общего преступления — похищения. В Кыргызстане и Узбекистане есть специальные статьи, касающиеся похищения с целью принуждения к браку, что отражает целенаправленный подход к борьбе с этим конкретным преступлением.
В отличие от них, в Армении, Азербайджане, Российской Федерации и Таджикистане похищение с целью принуждения к браку преследуется по общим законам о похищении, а в Грузии — по статье о незаконном лишении свободы.
GV: Какие шаги должны предпринять правительство и гражданское общество в Центральной Азии, чтобы положить конец практике ДРПБ?
ДГ: ДРПБ является нарушением прав человека и должна быть признана таковой. Помимо укрепления правовой базы и политики, государства обязаны бороться с ДРПБ, используя комплексный, основанный на правах человека подход, принимая во внимание тех, кто находится в уязвимом или маргинальном положении, и устраняя коренные причины гендерного неравенства, дискриминации в отношении женщин и девочек и гендерного насилия в целом.
Такой целостный ответ также включает в себя устранение культурных, традиционных или основанных на чести оправданий насилия и обеспечение мер по защите женщин и девочек, включая тех, кто пострадал от чрезвычайных гуманитарных ситуаций и вынужденного перемещения.
Государства должны принять целостные и гендерно-преобразующие программы и инвестировать в образование, здравоохранение, расширение экономических возможностей и социальную поддержку девочек-подростков в качестве стратегического выбора, который дает высокую отдачу для всего общества.
Еще одним важным вопросом является необходимость совершенствования методов сбора данных для точной оценки распространенности детских, ранних и принудительных браков, а также для мониторинга прогресса, в том числе в наиболее затронутых сообществах. Всеобъемлющие и легкодоступные данные могут стать основой для разработки политики, целевых мероприятий, финансирования и оценки воздействия.
Автор: Нурбек Бекмурзаев
Источник: Why child and forced marriages persist in Central Asia
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников